Чужой
Я сидел в кафе, когда внезапно почувствовал это. Где-то за спиной упал поднос. Металлический звон посуды превратился в лязг гусениц — и мир взорвался. Перед глазами поплыли вспышки: горящий БМП, крики, запах горелой плоти. Руки сами сжались в кулаки, сердце бешено колотилось. Очнулся от того, что официантка испуганно пятилась назад, а мой стакан лежал разбитым на полу.
Дома было не лучше. Лена давно научилась определять моё состояние по глазам. "Опять?" — только и спрашивала она, когда я, стиснув зубы, хлопал дверью и уходил куда глаза глядят. Лучше уйти, чем... Чем вот как в прошлый раз, когда я разнёс весь сервант, а потом долго сидел среди осколков, трясясь от стыда и ненависти к себе. Особенно доставалось телефону. Сколько я их поменял первые месяцы? Каждый раз одно и то же: любой звонок рано утром — и я, не просыпаясь до конца, швыряю аппарат в стену. Потом извиняюсь, потом все по новой...
Устроился по специальности. Через месяц офисные за спиной шептались "С ним лучше не спорить". А потом был этот случай с директором. Я опоздал на сорок минут — снова не спал до пяти утра, снова эти кошмары. Выпил стакан водки - выключило. Когда я вошёл в кабинет, он сидел, развалившись в кресле, и щёлкал ручкой. — "А-лек-сандр Не-ча-ев, он нарочно растягивал слова, как будто разговаривал с дебилом. Это уже третье опоздание за месяц. Вы считаете, что правила для вас не писаны?" Я молчал. В ушах звенело. — "Я лишаю вас части премии. Дисциплина не пустой звук. Я предупреждал. Если ситуация повторится…" Его голос. Этот растянутый назидательный высокомерный тон, вдруг слился с тем голосом — холеного майора-гниды из финчасти, который «нас туда не посылал». Тот же тон. Та же ухмылка. Я стоял, чувствуя, как ремешок часов впивается в запястье — незаметно, но невыносимо, будто наручники. Во рту пересохло. Где-то в висках начал пульсировать сосуд — ровно, навязчиво, как метроном перед взрывом. Я не помню, как оказался вплотную к его столу. Помню только, как мои пальцы впились в столешницу, как голос сорвался на крик, но я едва осознавал, что кричу: — "Ты вообще представляешь, через ЧТО мне приходится проходить каждую ночь?! Ты думаешь, я специально не сплю?!" Грудь горела, будто вдохнул пламя. Правая рука жила отдельно — дёргалась, жаждала схватить что-то. Пистолет? Стул? Я впился ногтями в бедро, но боли не чувствовал. Он откинулся в кресле, глаза округлились, лицо перекосило от страха. В кабинете повисла тишина. Когда я хлопнул дверью, ноги двигались сами по себе — слишком ровно, будто боялись, что кости рассыпятся. В лифте я кусал сустав дрожащей руки, но тремор не проходил. Только через час, сидя в парке, я заметил кровь на ладони — видимо, от тех самых ногтей. На следующий день принёс заявление.
Сны были хуже всего. Каждую ночь я возвращался туда. Просыпался с криком, в поту, иногда — с кровью на простыне от расцарапанной груди, ворочался как раненый зверь. Лена сначала будила меня, пыталась успокоить. Потом просто перешла спать в другую комнату. Я не винил её.
Самое страшное началось, когда гнев стал приходить без причины. Просто идёшь по улице — и вдруг накатывает волна ярости. К горлу подкатывает ком, в висках стучит, кулаки сами сжимаются. Иногда мне казалось, что во мне живёт кто-то другой. Чужой, опасный, непредсказуемый. Он просыпался в самые неожиданные моменты — когда сосед сверлил стену, когда в пробке сигналили, когда ребёнок в автобусе громко смеялся. И тогда...
Однажды я чуть не ударил старика, который нечаянно толкнул меня в магазине. Он даже не понял, в какой опасности был — просто пробормотал "ну ты, парень" и пошёл дальше. А я стоял и задыхался, чувствуя, как по щекам текут слёзы бессилия.
После этого случая я согласился пойти к психологу. Со временем пришло понимание, что моя ярость и страх - это не слабость, а нормальная реакция травмированной психики. Что тело помнит то, что сознание пытается забыть.
Сейчас я всё ещё просыпаюсь ночью в холодном поту. Всё ещё вздрагиваю от резких звуков. Но я учусь. Учусь дышать, когда накатывает паника. Учусь просить о помощи, вместо того чтобы разрушать всё вокруг. Учусь жить не вопреки своему прошлому, а вместе с ним. Потому что тени прошлого - это часть меня. И я имею право на жизнь, несмотря на них.
Все истории в статье – собирательные образы, любые совпадения случайны